Он, она и большое счастье - Страница 36

10

Был теплый воскресный вечер. Последнее воскресенье Лэйни в «Серебряных соснах». Утром мисс Гамильтон и Кэппи объявили, что уедут в следующую субботу.

Дэвид ходил мрачный и подавленный.

После обеда, чтобы отвлечь мальчика от грустных мыслей, Лэйни предложила во что-нибудь сыграть. Даже Кэппи на время присоединился к ним, но вскоре откланялся, жалуясь на возраст.

Он поднялся обратно на веранду, где Мэт спокойно наблюдал за Лэйни и ее племянником. Они сидели молча, пока Лэйни и Дэвид резвились на лужайке.

Что-то похожее на зависть шевельнулось в душе Мэта, когда он смотрел на их проказы. Сколько времени прошло с тех пор, как он дурачился, наступая на поливочный шланг, взвизгивал, когда холодные брызги задевали его? Наверное, лет сто, не меньше.

Мэт начал работать в четырнадцать лет, сразу после смерти отца. Пять ночей в неделю служил посыльным в полуразрушенном кегельбане. Зато потом сам оплатил обучение в старших классах и колледже. Закончив его, Мэт стал продавцом спортивных товаров. Молодость прошла в трудах, на веселье времени не оставалось. Даже сейчас в его обязанности входило развлекать гостей. Вилборн всегда оставался серьезным. Надежный старик Мэт!

Он никогда по-настоящему не радовался, пока Лэйни не вошла в его жизнь. Она научила его смеяться. Дурачиться. Наслаждаться чувственными удовольствиями.

И вот теперь она уезжает.

Почему же он ощущает такую пустоту, когда думает об отъезде девушки? Разве не он сам настаивал на ее возвращении домой?

Мэту пришлось признаться, что эмоции не дают ему покоя. Постоянно наблюдая за Лэйни и сыном, он потихоньку оттаивал. Она так добра к Дэвиду, так заботлива! День ото дня ему становилось все труднее и труднее сердиться на девушку.

Почему она не доверилась ему? Не рассказала честно о своем брате? Теперь он ей вряд ли поверит.

Лэйни казалась слишком прекрасной. Слишком совершенной. Он возвел ее на пьедестал, возможно, слишком высокий. И когда Мэт низвел девушку вниз, его сердце, его гордость разлетелись вдребезги, как и волшебный образ, придуманный им.

А задетое мужское самолюбие заставляло то и дело мучительно раздумывать: что в их отношениях — правда, а что — подделка?

Вилборн вспоминал, как Лэйни сжимала его в объятиях, стонала, выкрикивала страстные слова, шептала его имя. Неужели она только играла?

Мэт потер бровь подушечками пальцев. Как все запуталось! Душевные раны быстро не заживают. Зачем мисс Гамильтон приехала сюда, если не создавать лишние проблемы?

Черт побери! Она обязана была рассказать ему о семейной трагедии!

И что бы он сделал? Постарался бы избавиться от нежданной родственницы как можно скорее. И ни в коем случае не подпускать ее к Дэвиду.

Мэт почесал однодневную щетину на щеках. Ему не хотелось признаваться в том, что он не имел права обвинять Лэйни. В подобных обстоятельствах Вилборн поступил бы точно так же.

На следующее утро Мэт и Кэппи сидели за кухонным столом, допивая последнюю чашку кофе, прежде чем приступить к работе.

В комнату влетел Дэвид. В одной руке он держал книгу в помятой бумажной обложке, в другой — потертый футбольный мяч.

— Дед, ты проверишь меня еще раз?

— Еще раз? — переспросил Кэппи. — Но ты же прочитал «Сожжение Сэма МакГи» еще вчера вечером.

— Да, но я, возможно, что-нибудь позабыл, пока спал. Я хочу удивить тетю Лэйни и рассказать в-все стихотворение. Пожалуйста, дедуля!

Индия хлопнула дверцей духовки и загремела сковородками.

Чтобы разрядить внезапно наступившее опасное молчание, Кэппи взъерошил внуку вихры и прогрохотал обычным басом:

— О'кей! Но учти, я строгий критик. — Он лукаво подмигнул Мэту, вытащил очки и взял книгу.

Мэт следил, как декламирует Дэвид. Мальчик стоял прямо, отвечал уверенно. Его произношение заметно улучшилось, стало намного четче. Мэт не мог не отметить профессионализм Лэйни.

— Пап, ты слушаешь? — вдруг раздался голос сына.

Мэт заморгал. Оказывается, устный опрос уже закончился, а он и не заметил.

— Прости. Должно быть, задумался. Что ты сказал?

Дэвид пару раз ударил мячом об пол, затем, уловив предостережение в глазах отца, резко прекратил игру.

— Я хотел узнать, можно ли мне… можно ли время от времени приезжать к Калифорнию и навещать тетю Лэйни и Кэппи? Например, на Рождество.

Брови Мэта удивленно взлетели вверх.

— Дэвид, Рождество — семейный праздник. Ты обязан встречать его в своей семье.

— Да, но они тоже относятся к моей семье.

— Ну… в общем, да.

— Тогда ответь, можно ли мне их навещать?

— Не знаю, сынок. Подумаем. И поговорим. Позже.

— О'кей. Обязательно завтра решим.

Кэппи поднялся, похлопав внука по плечу.

— Пошли, парень! Я уже слышу, как нас зовет форель.

— Классно! Вчера вечером мы с дядей Берни сделали несколько новых приманок.

И, поглощенные обсуждением рыболовных снастей, дед с внуком вышли из кухни.

Едва закрылась дверь, как Индия в бешенстве хлопнула ладонью по столу.

— Ты с ума сошел? Почему ты позволяешь ребенку думать, что он отправится в Калифорнию?

Не обращая внимания на ее повышенный тон, Мэт слабо запротестовал:

— Я не утверждал, что он поедет.

— Но и не отрицал.

— Индия, послушай. Возможно, я соглашусь с желанием Дэвида. Ведь Лэйни и Кэппи — его родственники. И изменить ничего нельзя.

Индия даже задрожала от ярости. Трясущимися пальцами она размахивала перед носом Мэта и кричала как ненормальная:

— Ты, наверное, ослеп! Поездка — только предлог. Ты сошел с ума. Не видишь, что творится! Они хотят отнять у тебя сына!